" Наслаждение, которое Чеслава получала от порки было настолько ярким, что панночка не променяла бы его ни на что другое. Она всегда была такой, сколько себя помнит. Чеславе становилось дурно, у неё потели ладони, когда речь заходила о телесных наказаниях, о розгах, вымоченных в соленой воде, о сыромятных ремнях, о пучках жгучей крапивы, о пощечинах. Маленькая сцена в фильме или эпизод в книге незаметный для её одноклассников становился для Чеславы сущим мучением. Панночка не могла усидеть спокойно на месте, не могла справиться с охватившим ее возбуждением, похожим на горячую приливную волну. Сперва Чеслава не могла понять, что с ней происходит, пока по воле случая ей не попалась в руки по