Боржа (село Боржигантай)

Не дети с картины Василия Перова «Тройка», тянущие на Рождественском бульваре Москвы санки с обледеневшей бочкой (за ней – четвёртая фигура), а четыре бурятские девочки, мал мала меньше, упрямо клонясь вперёд, тащили по испепелённой смертельным зноем степи больную мать на грубом одеяле, оставляя в траве смятую неровную полосу. Четырнадцатилетняя Хорло и десятилетняя Һамудай из всех сил тянули одеяло с умирающей матерью, а семилетняя Бутидка, спотыкаясь, несла на руках маленькую Сэвэдэй. Мать хрипло дышала, по уголкам её губ пузырилась и стекала кровавая пена, она всё порывалась что-то сказать своим детям. Но девочки шли. Разве поверит ребёнок, что мать может умереть?
Чимид уже не шевелилась.

Не дети с картины Василия Перова «Тройка», тянущие на Рождественском бульваре Москвы санки с обледеневшей бочкой (за ней – четвёртая фигура), а четыре бурятские девочки, мал мала меньше, упрямо клонясь вперёд, тащили по испепелённой смертельным зноем степи больную мать на грубом одеяле, оставляя в траве смятую неровную полосу. Четырнадцатилетняя Хорло и десятилетняя Һамудай из всех сил тянули одеяло с умирающей матерью, а семилетняя Бутидка, спотыкаясь, несла на руках маленькую Сэвэдэй. Мать хрипло дышала, по уголкам её губ пузырилась и стекала кровавая пена, она всё порывалась что-то сказать своим детям. Но девочки шли. Разве поверит ребёнок, что мать может умереть?
Чимид уже не шевелилась.