Юлия Друнина.

Прощание.
Тихо, плакали флейты, рыдали валторны,
Дирижеру, что Смертью зовется, покорны...
И хотелось вдове, чтоб они замолчали —
Тот, кого провожали, не сдался б печали.
(Он войну начинал в сорок первом - комбатом,
Он - комдивом закончил ее - в сорок пятом.)
Он бы крикнул, коль мог:
" Выше голову, черти!
Музыканты, не надо подыгрывать смерти!
Для чего мне рапсодии мрачные, ваши?
Вы играйте, солдаты, походные марши!"
Тихо, плакали флейты, рыдали валторны,
Подошла очень бледная женщина - в черном.
Всё дрожали, дрожали припухшие губы,
Всё рыдали, рыдали военные трубы.
И вдова на нее, долгим взглядом , взглянула:
Да, конечно же, эти высокие скулы!
Ах, комдив! Как хранил он поблекшее фото
Тонкошеей девчонки, связистки - из роты.
Освещал ее, отблеск недавнего боя ;
Или, может быть, свет, что зовется - любовью...
Погасить этот свет , не сумела усталость…
Фотография! Только она и осталась.
Та, что дни отступленья делила с комбатом...
От комдива , в победном ушла - сорок пятом,
Потому что сказало ей умное сердце:
Никуда он не сможет от прошлого деться —
О жене затоскует, о маленьком сыне…
С той поры, не видала комдива , доныне...
И встречала восходы, провожала закаты
Все одна да одна — в том война виновата…
Долго снились комдиву припухшие губы,
Снилась шейка, натертая воротом грубым,
И улыбка, и скулы высокие эти!..
Ах, комдив! Нет без горечи счастья - на свете!.
А жена никогда ни о чем не спросила,
Потому что , таилась в ней , умная сила...
Потому что была добротою - богата...
Потому что во всем, лишь война, виновата…
Чутко , замерли флейты, застыли валторны;
И молчали, потупясь, две женщины - в черном...
Только громко и больно два сердца стучали -
В исступленной печали, во вдовьей печали…
1976 г.