Невестка на зарплате.

Она извинилась и попросила шанс, но через две недели я узнала про новую схему
Месяц без Тамары Ивановны прошёл на удивление тихо. Не звонила, не заявлялась с пирогами, даже про Ксюшу не спрашивала. Денис пытался дозвониться раза три — сбрасывала. Обиделась капитально.
А я впервые за полгода вздохнула свободно.
Теперь возвращалась с работы к шести. Не падала без чувств на диван, а сразу шла готовить. Резала салат, жарила что-то на ужин, накрывала стол по-человечески. Ксюша вертелась рядом, болтала про школу и подружек.
— Мам, гляди, я нас нарисовала! — сунула она мне под нос листок. — Тут ты, тут пап, тут я. И дом наш.
— Здорово вышло, — обняла я её одной рукой. — На холодильник повесим.
По вечерам садились ужинать вместе. Денис травил байки с работы, Ксюша пересказывала школьные новости, я делилась планами по новому проекту. Обычная семья за обычным столом.
После ужина я укладывала дочку. Читала сказки, целовала в лоб, выключала свет и прикрывала дверь. Раньше всем этим занимался муж — я приползала домой, когда ребёнок уже спал мёртвым сном.
— Мам, а теперь ты каждый вечер дома будешь? — спросила Ксюша перед сном.
— Каждый, зая, — пообещала я ей.
Деньги, правда, стали поджимать. Без подработки дыра в бюджете вылезла заметная. Реже заказывали еду на дом, кафешки отменили почти совсем, диван новый отложили на потом. Но жалеть не собиралась.
Денис ходил хмурый. Мать его грызла изнутри. Он всю жизнь считал Тамару Ивановну эталоном порядочности. Мол, всё сыновьям отдавала, себе ничего не оставляла. А теперь выяснилось — не всё так просто.
— Марин, — заговорил он как-то вечером на диване. — Может, мне к ней махнуть? Просто по-нормальному поговорить?
Я оторвалась от телефона.
— Езжай. Только сразу пойми — если она меня поливать начнёт, ты со мной или с ней?
— С тобой, — отрубил он коротко. — Даю слово.
Следующим днём Денис смотался к матери. Вернулся затемно, вид растерянный.
— Ну как? — спросила я, протягивая кружку с чаем.
— Хрен поймёшь, — почесал он затылок. — Сидит тихая. Мол, передумала, погорячилась тогда зря. Хочет с тобой поболтать. Извиниться типа.
Я чуть чаем не захлебнулась.
— Она извиняться надумала? Да ладно?
— Вот честно. Сказала — «была не права, давайте культурно всё обсудим». Просит в субботу приехать. С Ксюшкой заодно. Соскучилась, говорит, по внучке.
Я сощурилась. Пахло подвохом. Тамара Ивановна не из тех, кто быстро ошибки признаёт. Но отказывать глупо — всё равно когда-то поговорить придётся.
— Ладно. Поедем в субботу.
Суббота выдалась тёплой для конца осени. Приехали к Тамаре Ивановне после обеда. Она открыла дверь с улыбкой — натянутой, кривоватой, но всё же улыбкой.
— Ксюшенька, золотко моё! — кинулась она к внучке. — Истосковалась я по тебе!
Потом глянула на меня.
— Мариночка, проходи, не стой в дверях. Чай поставила, пирог испекла яблочный.
Я молча кивнула и прошла следом. Расселись за столом. Ксюша умчалась в дальнюю комнату — там у бабушки хранились её старые игрушки. Тамара Ивановна налила чай, порезала пирог.
— Вот, — начала она, уставившись в чашку. — Я тут целый месяц думала. Много думала. Поняла — зря на вас сорвалась тогда. Неправильно себя повела.
— Тамара Ивановна, дело не в срыве, — осторожно сказала я. — Дело в том, что вы полгода забирали часть моих денег. Молча.
— Понимаю, понимаю, — закивала она быстро. — Вот за это и хочу извиниться. Получилось нехорошо, признаю. Хотела помочь вам, а вышло... криво.
Денис молчал, пил чай мелкими глотками и наблюдал.
— Мариночка, давайте забудем эту историю? — она посмотрела на меня умоляюще. — Перевернём страницу? Обещаю — больше никаких номеров. Просто хочу внучку видеть. И с вами по-хорошему жить.
Я колебалась. Хотелось поверить. Но внутри что-то скреблось тревожно.
— Попробуем, — выдавила я наконец. — Но учтите — первый же косяк, и всё. Разрыв связи.
— Договорились, — кивнула Тамара Ивановна с облегчением на лице.
Уехали мы оттуда молча. Денис вёл машину сосредоточенно. Ксюша дремала на заднем сиденье.
— Думаешь, она правда поняла? — спросил он тихо.
— Не знаю, — призналась я. — Время покажет.
Две недели всё было тихо. Тамара Ивановна звонила Ксюше пару раз — разговаривала ласково, без подколок. Денис повеселел. Я держала ухо востро, но напряжение постепенно отпускало.
А потом Ксюша вернулась из школы и выдала:
— Мам, бабуля звонила. Сказала, хочет купить мне планшет. Тот самый, что я хотела. Только ты должна разрешить мне к ней приехать в среду.
Я насторожилась мгновенно.
— Зачем именно в среду?
— Не знаю, — пожала плечами дочка. — Она сказала, в среду ей удобно.
Вечером набрала Олю. Рассказала про планшет и странное условие.
— Мариш, у нас вчера точно такое было! — ахнула Оля. — Моему сыну она приставку обещала. Тоже через ребёнка передала — типа, мама должна разрешить встречу.
— Она опять через детей лезет, — сказала я зло.
— Ага. Та же песня, новый куплет.
Я швырнула трубку на диван и набрала Тамару Ивановну сама.
— Тамара Ивановна, зачем вы Ксюше планшет обещаете?
— Мариночка, я же бабушка! — голос сладкий, липкий. — Хочу внучку побаловать, что плохого?
— Вы условие ставите — она должна приехать. Через меня договариваетесь с ребёнком. Это манипуляция чистой воды.
— Какая манипуляция?! — возмутилась она. — Я просто соскучилась! Хочу девочку увидеть!
— Тогда спросите сначала у меня или Дениса. А не обещайте ребёнку подарки за визит.
— Ах вот как! — голос стал острым. — Ты мне с внучкой видеться запрещаешь! Изолируешь меня от семьи!
— Я запрещаю использовать Ксюшу, — отрезала я и отключилась.
Руки тряслись от злости. Вот и вся её «работа над ошибками». Месяц играла в раскаявшуюся, а сама новую схему придумывала. Через внучку теперь давить решила.
Вечером выложила Денису всё как есть. Он слушал, лицо каменело с каждым словом.
— Она не изменится, — сказал он глухо. — Никогда не изменится.
— Знаю, — кивнула я.
— Надо серьёзно с ней поговорить. Позвать Костю. Установить правила железные. Нарушит — всё, доступ к внукам закроем наглухо.
— Ты правда готов на такое? — удивилась я.
— Готов, — твёрдо ответил он. — Наша семья важнее. Ксюшу в заложники брать не позволю.
Через день начались проблемы с дочкой. Ксюша вернулась из школы угрюмая.
— Мам, а почему бабуля сказала, что ты против планшета? — спросила она обиженно.
Я села рядом на диван.
— Ксюш, бабушка может дарить подарки когда хочет. Но она не должна говорить тебе «попроси маму разрешить приехать, и получишь планшет». Понимаешь разницу?
— Нет, — надула губы дочка. — Все мои подруги планшеты имеют. А я нет. Потому что ты вредничаешь.
— Я не вредничаю, солнышко. Просто...
— Вредничаешь! — перебила она и убежала в свою комнату.
Дверь хлопнула. Я сидела на диване, чувствуя, как внутри всё сжимается. Самое мерзкое в этой ситуации — ребёнок не понимает, что его используют.
Позвонила Оле снова.
— Оль, у тебя как с сыном?
— Кошмар, — выдохнула она устало. — Вчера истерику закатил. Орал, что я плохая мама, потому что бабушка хотела приставку купить, а я запретила. Костя еле успокоил.
— У нас похожее. Ксюша обиделась на меня.
Продолжение рассказа читайте в комментариях! ⬇️👇