#русские_семьи_в_заложниках_красных Ленин требовал от Реввоенсовета брать в заложники членов семей военспецов, служивших в Красной армии, чтобы избежать их перехода на сторону белых.

Захватывать в заложники не только чужих, но и своих призывали в 1919 году также Лев Троцкий и Иосиф Сталин.
советское руководство опасалось массового перехода на сторону белых своих так называемых военных специалистов – бывших офицеров Русской императорской армии (РИА), составлявших приличный процент как в среднем, так и в высшем командном составе.
Ленин написал Склянскому следующее поручение:
«Надо усилить взятие заложников с буржуазии и с семей офицеров — ввиду учащения измен. Сговоритесь с Дзержинским».
Заложничество расцвело у красных вскоре после революции, а на фоне резонанса от покушения на Ленина 30 августа 1918 года приняло системный характер. В апреле 1919-го, после выхода соответствующего декрета, заложников из числа неугодных режиму лиц начали помещать в «лагеря принудительных работ».
председатель Совнаркома впервые требовал брать в заложники не чужих, а «своих». Это была перспективная идея из серии «все средства хороши»: зная, что родные и близкие томятся в чекистских застенках, военспец не подумает вести подрывную деятельность и будет честно выполнять свою задачу – воевать против белых, пусть даже в противоположном лагере – его бывшие сослуживцы, друзья или однокашники.
Практику заложничества по отношению к своим союзникам освоили и успешно применяли еще испанские конкистадоры, завоевывавшие Мексику под руководством Эрнана Кортеса в 1519-1521 годах. В многочисленных битвах против ацтеков захватчики использовали в качестве пушечного мяса (условно, конечно – огнестрельного оружия индейцы не знали) воинов из тласкаланцев, тотонаков и других племен. Их вожди покорно шли за испанцами на братоубийственную войну не только из жажды мести к тиранившим их ацтекам, но и потому, что их жены и сыновья находились в заложниках.
Ленин требовал «перейти к более революционной военной работе, разрывая привычное» — иными словами, отлавливать на улицах случайных прохожих и принудительно ставить их в ряды солдат.
«Мобилизуйте в прифронтовой полосе поголовно от 18 до 45 лет, ставьте им задачей взятие ближайших больших заводов, вроде Мотовилихи, Миньяра, обещая отпустить, когда возьмут их, ставя по два и по три человека на одну винтовку, призывая выгнать Колчака с Урала», — писал Ленин.
К взятию в заложники близких своих военных большевики прибегали и в последующие тяжелые для них моменты Гражданской войны. Во время похода Северо-Западной армии Николая Юденича на Петроград осенью 1919 года многие военнослужащие РККА переходили на сторону белых. Чтобы остановить этот поток, Троцкий в приказе по оборонявшей город 7-й армии потребовал немедленно арестовать семьи изменников.
«Семейства всех, перешедших на сторону белых, немедленно будут арестовываться. Все имущество изменников конфисковывается. Изменникам пощады не будет. Семейства всех командиров, изменивших делу рабочих и крестьян, берутся в качестве заложников», — грозил Сталин.
Следующий этап в развитии советской системы заложничества пришелся на декабрь 1919-го, когда президиум ВЧК издал приказ за подписями Феликса Дзержинского и Мартына Лациса «Об аресте заложников и буржуазных специалистов».