ККОО "ИСТОРИЧЕСКИЙ КЛУБ "БЕЛАЯ ГВАРДИЯ"

БЕЛОЙ ГВАРДИИ Русским воинам Белой Гвардии посвящается Россия - радость, так казалось, Россия - свет, Россия - рай, Заря где солнце просыпалось, Синь неба, крики птичьих стай. Россия - степь, дороги, травы, Озёра, реки и моря. Россия шум ветров, дубравы, Россия - нежность сентября. Россия... Всё перевернулось. Россия - тьма, Россия - ад Где лихо чёрное проснулось. Здесь черти пляшут невпопад. Россия - мгла, Россия - серость, Россия - плач, Россия - стон. Теперь в ней поселилась мерзость. Не слышен колокольный звон. В степях широких подле Дона Идут жестокие бои. Молиться поздно пред иконой. Чужими стали здесь свои. Дымы, дымы на поле боя, Дрожит и крошится земля. Здесь столько крови, столько горя... Россия - поросль октября Как будто безысходность гона Где смерть вещает нам приют. И только прежние погоны Нам вовсе сгинуть не дают. Олег Кашицин

Одно из последних писем адмирала А. В. Колчака жене в Париж: "15 октября 1919 г. На реке Иртыш. Дорогая Соничка. Перед отъездом моим из Омска в Тобольск я получил твоё письмо от 4 VII, а в пути в г. Тара встретился с В. В. Романовым, передавшим мне твоё письмо от 8 VII. Я возвращаюсь после объезда северного фронта из Тобольска в Омск на пароходе по Иртышу. Почти 2 1/2 месяца с начала августа я провёл в разъездах по фронту. С конца августа армии начали наступление и после упорных и тяжёлых месячных боёв отбросили красных на реку Тобол. Война приняла очень тяжёлый и ожесточённый характер, осложняемый осенним временем, бездорожьем и усилившимися эпидемиями сыпного и возвратного тифа. Трудно предсказать будущее в Гражданской войне, где можно ожидать более, чем в какой-либо другой борьбе неожиданностей, но, думается, что борьба затянется ещё на много месяцев. Мы, т. е. кто вышел на неё, будем продолжать её до окончательной победы, когда большевизм будет стёрт с лица нашей Родины. 13-го октября исполнился год, как я приехал в Омск, намереваясь пробраться на юг к генералу М. В. Алексееву, и 7-го октября прошёл год, как этот большой человек умер. На днях будет 11 месяцев, как я принял на себя крест верховной власти, и я, говоря об этом, говорю не фразу. Только те, кто имели такую власть, как я, могут понять и оценить, что это такое. 11 месяцев прошли как 11 часов или 11 лет - сказать трудно. Были часы, которые продолжались, казалось, без конца, были моменты, промелькнувшие совершенно незаметно. Не мне оценивать и не мне говорить о том, что я сделал, но я знаю одно, что я нанёс большевизму и всем тем, кто предал и продал нашу Родину, тяжёлые и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено всё-таки мною. Весеннее наступление, начатое мною в самых тяжёлых условиях и с огромным риском, в котором я вполне отдавал себе отчёт, явилось первым ударом по Советской республике, давшим возможность Деникину оправиться и начать, в свою очередь, разгром большевиков на юге. Троцкий понял и высказал, что я являюсь главным врагом Советской республики, и врагом беспощадным и неумолимым. На мой фронт было брошено всё, что только было возможно и было сделано всё, что можно было сделать, чтобы создать у меня большевизм и разложить армию. И эту волну большевизма я перенёс, и эта волна была причиной отхода моих армий вглубь Сибири. Большевики уже пели мне отходную, но "известия оказались несколько преувеличенными" и после ударов со стороны Деникина, облегчивших моё положение, я перешёл опять в наступление. Ряд восстаний в тылу не остановил меня, и я продолжаю вести беспощадную борьбу с большевиками, ведя её на истребление, т. к. другой формы нет и быть не может. Ты спросила меня о союзниках и влиянии помощи с их стороны. Я не буду много говорить об этом, прежде всего, потому, что я не доверяю никогда бумаге своих взглядов в таких деликатных вещах. Скажу лишь, что все отношения в иностранной политике основные определяются успехом или неуспехом. Когда у меня были победы, всё было хорошо, когда были неудачи - я чувствовал, что никто меня не поддержит и никто не окажет помощи ни в чём. Всё основано только на самом примитивном положении победителя или побеждённого. Победителя не судят, а уважают и боятся, а побеждённому - горе! Вот сущность всех политических отношений, как внешних, так и внутренних. Больше я на эту тему говорить не буду. Мне странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о представительстве и каком-то положении своём как жены Верховного правителя. Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю своё положение и свои задачи. Они определяются старинным рыцарским девизом богемского короля Иоанна, павшего в битве при Кресси - "Ich dien" "Я служу". Я служу Родине своей Великой России так, как я служил ей всё время, командуя кораблём, дивизией или флотом. Я не являюсь ни с какой стороны ни представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на своё звание как на должность чисто служебного характера. По существу я верховный главнокомандующий, принявший на себя функции и верховной гражданской власти, т. к. для успешной борьбы нельзя отделять последнее от функций первого. Моя цель первая и основная - стереть большевизм и всё с ним связанное с лица России, истребить и уничтожить его. В сущности говоря, всё остальное, что я делаю, подчиняется этому положению. Я надеюсь решить вопросы о всём том, что должно последовать за выполнением первой задачи; конечно, я думаю об этом и намечаю известные операционные направления, но в отношении программ я подражаю Суворову перед Итальянским походом, и перефразируя его ответ гофкригсрату говорю: "Я начну с уничтожения большевизма, а дальше, как будет угодно Господу Богу!" Вот и всё. Т[аким] обр[азом], я прошу тебя всегда руководствоваться этим положением в отношении меня. Во всех отношениях, особенно с иностранцами, надо помнить, что я глава непризнанного правительства, и я поэтому держу себя крайне официально с представителями иностранных держав, памятуя, что последние были одно время готовы признать Ленина и Троцкого как законных "демократических" глав Российской социалистической республики. Я солдат прежде всего, я больше командую, чем управляю, я привык по существу приказывать и исполнять приказания. Когда Родина и её благо потребуют, чтобы я кому-либо подчинился, я это сделаю без колебаний, ибо личных целей и стремлений у меня нет, и своего положения я никогда с ними не связывал. Моя сила в полном презрении к личным целям и моя жизнь и задачи всецело связаны с указанной выше задачей, которую я считаю государственной и необходимой для блага России. Меня радует всё, что способствует этой задаче, мои печали лежат только в том, что препятствует её осуществлению. Всё остальное временно имеет второстепенное значение и даже никакого значения не имеет. Я знаю, что ты не поймёшь и не разделишь моего отношения ко всему, что не связано непосредственно с моей службой Родине. У меня почти нет личной жизни, пока я не кончу или не получу возможность прервать своего служения Родине. Ты пишешь мне всё время о том, что я недостаточно внимателен и заботлив о тебе. Я же считаю, что сделал всё, что я должен был сделать. Всё, что я могу сейчас желать в отношении тебя и Славушки, чтобы вы были бы в безопасности и могли бы прожить спокойно вне России настоящий период кровавой борьбы и её возрождение. Ты не можешь ни с какой стороны, кроме уверенности моей в безопасности и спокойной жизни твоей настоящей помочь мне в этом деле. Наша будущая жизнь и в перспективе и в прямом смысле зависит от исхода той борьбы, которую я веду. Я знаю, что ты заботишься о Славушке, и с этой стороны я спокоен и уверен, что ты сделаешь всё, что надо, чтобы воспитать его до того времени, когда я буду в состоянии сам позаботиться о нём и постараться сделать из него слугу Родины нашей и хорошего солдата. Прошу тебя положить в основание его воспитания историю великих людей, т. к. примеры их есть единственное средство развить в ребёнке те наклонности и качества, которые необходимы для службы и особенно того, как я её понимаю. Я много говорил с тобой об этом и полагаю, что ты знаешь мои на этот предмет суждения и мнения. Относительно денег я писал, что не могу высылать более 5000 фр[анков] в месяц, т. к. из-за поднятия курса нашего рубля 5000 ф[ранков] составляет огромную сумму около 100 000 руб., а таких денег я не могу расходовать, особенно в иностранной валюте. Из моего письма ты усмотришь, что никакой роли в смысле представительства и приёмов не только не требуется исполнять, но, по моему мнению, она недопустима и может поставить тебя в очень неприятное положение. Прошу быть крайне осторожной во всех случаях, разговорах и встречах с иностранными и русскими представителями. Господь Бог сохранит и благословит тебя и Славушка. До свидания. Целую тебя и Славушку. Твой Александр".

Анненков и его "черные гусары"

Август 1918 года.Высадка белогвардейских войск у станции Липяги под Самарой. На заднем плане импровизированный бронепоезд

Фельдфебель 115-го пехотного Вяземского полка.