Жил у нас котик, старенький уже. Мышей всегда ловил исправно, но на старости лет, стал странноватый чуток. Отлавливал мышей в саду, тащил их в дом ,и там выпускал - игрушку себе добыл, типа. Мыши тоже ему попадались какие-то странноватые, потому что кота не боялись, а начинали с ним играть - прятались под половик, под шкаф, потом выскакивали, носились с котом по комнате, и опять прятались. Мама не знала, что делать, она даже ходить по комнате боялась, чтобы на мышь не наступить.
В итоге, я приехала - картинка маслом: под шкафом живут мыши, которые вылезают поиграть с котом, а мама этим мышам ставит блюдечки с пшеном, водой, и мелко нарезанной морковкой...
— Пойдём, что ли, поймаем последнее солнышко! – сказал Владимир Петрович жене, споласкивая чашки от утреннего кофе. — Конечно, пойдём! Погодка-то сегодня славная! – улыбнулась Валентина, отложив журнал по вязанию. Успеет ещё изучить рисунки и схемы, впереди зима — вон, какая длинная. Владимир помог накинуть жене куртку, и супруги отправились гулять в ближайший парк. Тот осенний денёк выдался очень приятным. Было тепло, легкий ветерок шевелил яркие кроны деревьев, которые сыпали золотом и медью. Желающих поймать последнее солнышко оказалось предостаточно. Супруги еле нашли свободную скамейку и с блаженством вытянув ноги, подставили лица ласковым лучам. Разговор шёл вяло.
Туман… Сплошной седой туман поглотил донскую станицу. Белой шубой покрыл он осыпающийся берёзовый лес, густым одеялом расползся по жухлой степи. Островерхие крыши домов сонно плыли в белой пелене, словно одинокие льдины, разрезающие зеркальную гладь реки. Ничем не примечательный хутор был придавлен к земле холодной сырой хмарью, будто плотным войлочным одеялом. Она спрятала от людей солнце, загнала их в дома, оторвала друг от друга. Толстыми клубами вился туман по разбитой дороге и норовил ворваться в чей-либо курень. Он бродил вдоль стен, подгоняемый осенним ветром, протискивался сквозь редкие прутья невысоких изгородей, заглядывал в незашторенные окна. Туман словно же
-Ой, Полюшка, да в этом дому сколь себя помню, отродясь ни у кого ничего не росло. До вас Абрамовские жили, тоже всё покупали, и картошку, и моркошку. До Абрамовских бабка Ивахина с сыном жили, и тоже вместо картохи один горох урождался. Мы с дедом не знали, куда девать эту картошку, крупная, одна к одной, а у них горох горохом. Да много жильцов ваш домик на своём веку повидал, и все разные. Когда я ещё девчонкой была, тут бабка Климошениха жила. Вот с неё то видать всё и началось. Вот веришь ли- вроде смотрит на тебя, улыбается, а в глазах такой холод стоит, аж мурашки по телу бегут. Мне тогда казалось, что она всегда старая была. Что девчонкой я босоногой бегала, что жених
Комментарии 7