Я иду на Хэллоуин

– А Алёнка у нас ведьма, злая, да-да! – заговорщическим тоном шепчет мне на ухо Пашенька. Я от неожиданности едва не опускаю крышку ксерокса себе на пальцы. – Алёнка, метлу не забудь, когда на шабаш соберёшься! – кричит он уже на весь зал.
Симпатичная блондинка в розовом пиджаке закатывает глаза и возмущенно грозит шутнику кулаком, снова взявшись за трубку телефона. Сочетание мимики, жестов и внешности делает Алёнку похожей на злую Барби, но голос контрастом остается вежливо снисходительным. Профессионализм однако.
– И Галинка тоже ведьма, – не унимается Пашенька, – такие зелья варит, всяко-разные: и приворотные, и заворотные, и от ворот поворотные. Хе-хе-хе, правда, Галюнь?
– Ага, – невнятно соглашается пухленькая брюнеточка, сосредоточенно роясь в куче бумаги и даже не слушая. Накладные, похоже, опять вовремя не прислали, а ей отчитываться пора.
Пашенька, довольный, подмигивает мне и снова хихикает, премерзко на редкость. Парень он вообще забавный, но не без странностей.
– Что, Павел, новая кровь ещё не успела прийти, то есть влиться в наш коллектив, а ты уже тут как тут, байки травишь? – раздаётся из-за спины голос, доброжелательный такой, чересчур даже. Подозрительно. Начальник подошёл неслышно. И как только не заметила, как он из кабинета вышел? Хотя не в первый раз это. У него вообще вредная привычка появляться как из ниоткуда и стоять над душой, гипнотизируя взглядом. За это его и недолюбливают слегка, как я понять успела. А так, начальник как начальник. Молодой сравнительно, симпатичный… Ладно-ладно, красивый, зараза. Высокий, темноволосый, стрижка до плеч почти, черты лица тонкие такие, породистые, бледноват слегка, но его не портит. Эх…
Пашенька сразу успокаивается, начальство всё-таки, не до панибратства, но угомониться до конца не может:
– Кровушки честных работников попить – это больше по вашей части, Эдуард Анатольевич, а мы так, молодёжь развлекаем.
– Развлекаешь – это хорошо, – начальник снисходительно пропускает мимо ушей подколку местного шута, – но вот о работе забывать не надо. Так, Анна?
Я в ответ несмело растягиваю губы.
И к тому же холостой. Даже не встречается ни с кем сейчас, как мне уже коллеги насплетничали. Видно, все силы тратит на продвижение по карьерной лестнице. Почему только улыбается тогда так прельстиво?
Чур меня, не до романов сейчас. Да и куда нам со свиным-то рылом в калашный ряд. Хотя на рыло, тьфу ты, на лицо не жалуюсь, как и на всё остальное, кстати. Ай, опять замечталась. Вернувшись в реальный мир, я быстро собираю стопку бумаги и поспешно ретируюсь в дальний конец кабинета.
– Что такое, Пашенька опять пристаёт? – насмешливо и самую капельку ревниво спрашивает Ирина, моя старшая напарница.
Я неопределённо качаю головой, не особо и пристаёт.
Ирина смотрит с подозрением из-под рыжей чёлки. С понедельника она красуется в новом облике, не только цвет волос сменила, но и костюм в тон подобрала. Так что коллектив у нас теперь всех мастей, хоть сейчас собирай новый состав ВИА Гры. Одна я со своим русым не вписываюсь, да и ладно. Хуже, что Ирина явно неровно дышит к нашему местному клоуну, питая к худенькому Пашеньке почти материнские чувства.
– Не обращай на него внимания, – наконец успокаивается Ирина. – Хэллоуин же скоро, вот и разволновался. Тебе о корпоративе рассказали уже?
– Каком? Новогоднем? Так рано ведь, – неподдельно удивляюсь я. Конечно, жди. Кто мне расскажет, я здесь работаю без года неделю. Только с поручениями гонять успевают, да «развлекать».
– Новогодний – это само собой, – с готовностью поясняет Ирина. – А ещё у нас по западной моде на Хэллоуин праздник устраивают и клуб снимают. Всё питерское отделение участвует. У начальника такая странная придурь. Да не у нашего, – уточняет она, заметив моё удивление, – у старшего по филиалу. Приходи, тебе понравится. Нет, участие не обязательно, конечно, – с сомнением выдаёт напарница, – но имей в виду, уклонистов у нас не любят.
Со злостью поддавая по вреднючей технике, я уже чуть не ругаюсь. Работа в стиле «подай-принеси, ещё десять копий, пожалуйста, а почему не двусторонних; что вы тут ходите, бухталтерия на третьем и т.д. и т.п.» уже порядком утомила. Понятно, что новичку ничего другого не светит, тем более от клиентов я пока и сама шарахаюсь, но что-то это всё… корпоратив этот дурацкий, я же никого не знаю толком. Что я там делать буду? И уклонистов не любят. А работу, и так с трудом найденную, терять не хочется. Бесит-бесит-бесит.
А самая моя большая проблема на этот день – бип-бип-бип ксерокс, средств на починку которого в бюджете не предусмотрено, а эта шайтан-машина милостиво соглашается выплюнуть еще одну копию только после длительных танцев Вуду вокруг него. Вот как раз в разгар этого таинства ко мне опять подваливает Пашенька:
– А Алёнка-то…
– Да, да, Паша, – после десятой бесполезной попытки «включить и выключить» чувства такта у меня резко убавляется, – я всё поняла. Алёна – ведьма, Галя – ведьма, Ира тоже за компанию, дамы из бухгалтерии – кикиморы, причём болотные; на складе у нас тупые зомбяки, служба IT – колдуны-предметники без диплома, а сам Эдуард Анатольевич – граф Дракула собственной персоной. Ой, извини, для собственной – мелковат, ну тогда родня, племянник например.
Противного хихиканья, ожидаемого уже, в ответ не звучит. Пашенька смотрит на меня, как будто первый раз видит, от удивления даже рот приоткрыв и красные от недосыпания глазки выпучив. Было бы чему удивляться, столько слушать этот бред – невольно фантазия заработает.
– Ну Анна, ну даешь! – одобрительно кивает парень и бежит себе дальше. «Долгожданное» хихиканье, достигшее новой степени мерзопакостности, доносится моих ушей.
Чертыхнувшись, я опять срываюсь на ксероксе:
– Работай, железяка, а то на винтики разберу!
То ли угроза, то ли насильственные меры наконец-то действуют, и злобная оргтехника больше не беспокоит. Уфф!
А клуб совсем немаленький. Неудивительно, если количество наших сотрудников посчитать. И даже я, небольшой ходок по вечеринкам, слышала раньше об этом пафосном месте. Сдавая верхнюю одежду в гардероб, я с сомнением кошусь на себя в зеркало. Жалея лишних, то есть совсем не лишних, денег, на костюм я особо не тратилась, решила обойтись имеющимися нарядами и подручными средствами. Чёрная мини-юбка, туфли на шпильках, рыжая кружевная кофточка, яркий макияж. Из зеркала смотрит почти натуральная ведьмочка или что-то, на неё отдалённо похожее. Образ зомби, конечно, из-за вечного недосыпа был бы ближе, но хлопотнее. Последние штрихи: маленькая шляпка классическим чёрным конусом с вуалью залихватски цепляется на голову, брошка в виде большого мохнатого паука на плечо, в руках сумка-тыковка.
Косплей какой-то или скорее новогодний карнавал в детском саду. Я невольно хихикаю и останавливаюсь в сомнении, но тут ко мне подскакивает Пашенька, выпрыгнувший непонятно откуда, как чёрт из табакерки. И кстати о чёртиках, Пашеньке идёт. И любуясь на него, я радуюсь, что не бросила дурацкую идею с карнавальным костюмом, а ведь желание возникало и не раз. Пусть так, хоть до Пашенькиного варианта мне далеко. Рожки, хвостик, сам в непонятной волосатой хламиде, даже пятачок вокруг носа намалёван. И правда, чёртик чертиком.
Меж тем, чёртик нахально мне подмигивает вместо приветствия и, прошептав на ушко: «Так и знал, что ведьма из тебя первый класс выйдет», живо тащит меня в клуб, не дав задержаться в гардеробе ещё немного и собраться с мыслями.
Может, и к лучшему, потому что к такому зрелищу я всё равно морально подготовиться не смогла бы. От вакханалии, открывшейся перед глазами, эти же глаза решают попробовать перебраться на лоб. Кого здесь только нет! Черти всех мастей, ведьмочки и колдуны, в зловещих робах с капюшонами; зомби, утопленницы, дриады какие-то, оборотни похоже, также разных видов. Банальными кошачьими ушками и хвостиками дело не ограничивается, нет, есть и кошечки, но такие… натуральные вполне, а ещё лисички, волки. Последние маются в духоте клуба в волкошапках и меховых накидках на всё тело, но вид того стоит. Даже ящерица какая-то пробегает, пока Пашенька, не выпуская моей руки, уверенно прокладывает путь через толпу.
Вампиров только что-то не видно ни одного. Думаю я вслух, потому как вжившийся в роль Пашенька с готовностью поясняет:
– Так ведь высшая знать. Сейчас, разбежались они такие сборища посещать, зазнайки те ещё. Но к середине парочка будет тебе, успеешь насмотреться, – и традиционное его хихиканье тонет в какофонии звуков.
Буйство костюмов и посетителей затмевает собой даже убранство зала, традиционно оформленного в чёрных, белых, оранжевых тонах и украшенного тыквами, скелетами, летучими мышами и паутиной.
Наш отдел обнаруживаем за одним столиком, недалеко от сцены. Все и на самом деле оделись ведьмочками, не иначе Паша заранее у всех выведывал идеи костюмов, а потом их всем желающим и нежелающим рассказывал. Что же, значит, попала в струю и выделяться особо не буду.
Начальника не видно. «А ты надеялась?» – ехидно шепчет подсознание, но я предпочитаю его проигнорировать и вместо этого спешу поднять бокал с новыми коллегами.
Что это? Не просто тёмное пиво, как я подумала сначала. Что-то ароматнее, вкуснее и покрепче. Вторая проба напитка, опустошившая бокал наполовину, ясности тоже не приносит.
– Эх, уважили, – сразу допивая весь стакан, довольно изрекает Галя. – Настоящий эль, выдержанный, больше года, шотландский, точно.
Не иначе на меня напиток плохо действует, и я решаю подыграть, посмотрев на коричневую жидкость, потянув носом и ничего не почувствовав кроме лёгкого терпкого запаха, который навевает мысли о туманном Альбионе.
– Нет, британский, и до года не додержали немного, – уверенно заявляю я.
– И правда! – деланно удивляется Аленка. – Смотри, Галина, так скоро сдашь свои позиции первой по зельям.
Смеются все. А я, в охотку прихлебнув ещё нового напитка, совсем расслабляюсь. Я не пью обычно, а тут что-то разволновалась и эль этот, уж неважно какой, так сильно действует. Голова быстро начинает кружиться; стены, люди и нелюди – выписывать кульбиты, растворяться, кривляться и гримасничать, а всё, что дальше происходит, видится как в каком-то сне, даже удивления не вызывая.
Тихая, убаюкивающая музыка с переливчатыми напевами сменяется воплями Иришки, ругающейся на «надоедливых русалок». Девушки в полупрозрачных сарафанах с длинными волосами, заканчивают хоровод, заливисто смеются и убегают со сцены, мстительно обдав наш столик брызгами воды. Все прочие начинают лениво и с недоумением подниматься из тарелок.
Хохочущие черти и чертихи как угорелые скачут в зажигательном гопаке по сцене, а потом и прямо по залу, чудом столы не задевая. Старый, но видный чёрт походя вытаскивает из-за столика какую-то кикимору из бухгалтерии, тоже в возрасте, и несётся дальше с ней, не слушая её возмущённых криков.
Эль заканчивается, но у нас остаются коктейли: лиловые и золотые, шуршащие, шипящие и плюющиеся молниями. И всё кажется таким нормальным и естественным, даже блондинистый парик, слетающий с головы Алёнки, под которым не волосы или кожа, а слой сине-зеленой мерцающей чешуи. Ведьмочки за столиком восхищённо охают, и я не отстаю. Это сколько же труда потратить надо было!
Раскрасневшаяся Алёнка смущается, бормочет что-то о неудавшемся эксперименте и перестаёт натягивать обратно парик, красуясь в новом образе и только всё пытается достать из бокала оливку длинным раздвоенным язычком.
Галя с Ириной затевают какой-то спор. Не понимаю, о чём речь, но соглашаюсь побыть судьёй. Захмелевшие девушки долго и старательно щурятся на стол, пока пустая тарелка перед одной и соусник перед второй не начинают подёргиваться, подпрыгивать, а потом и агрессивно наступать друг на друга.
– И это всё, на что вы способны? – азартно орёт Паша, хотя ещё минуту назад его здесь не было.
Девушки перемигиваются, недовольно сопят и поднатуживаются. Тарелка сворачивается в рулон, растягивается, сплетается и меняет цвет. За соусником проследить не успеваю. Один дракончик поднимается со стола, забавно маша красными крыльями, и пикирует на второго бескрылого и зелёного, больше похожего на ящера.
Я в восторге хлопаю в ладоши. «Вот бы ещё и…»
Словно отвечая моим мыслям, алый крылатик выдыхает маленькую струйку пламени, не причиняя свернувшемуся в клубок ящеру никакого вреда, зато поджигая скатерть.
– С ума сошли! – откуда-то сверху раздаётся знакомый зловещий голос. Потом оттуда появляется рука, берёт со стола бутылку минералки, спросом у нас не пользующуюся, и хладнокровно окатывает и стол, и дракончиков, и парочку увлёкшихся «ведьм». Те шипят на пару с дракончиками и гораздо громче. А Эдуард Анатольевич исчезает. Жаль. Я как раз успеваю заметить, что наряд вампира красит его сильнее обычного, а мне уже настолько хорошо, что я не против, чтобы стало ещё лучше.
– Пронесло, – спокойно констатирует Алёнка, смеётся и сажает себе на плечо зелёного ящера. К новой причёске он как раз подходит.
Весело, танцуют уже все подряд. Без разбора. Пашенька, снова появившийся, хватает в охапку меня, Иру, Галю и кружит в диком безудержном танце. Потом наша кучка разбивается, дальше они несутся на пару с Ириной, а меня подхватывает какой-то волк. Танцует он, наверно, хорошо, ибо моя неуверенно держащаяся на ногах тушка на них держаться продолжает. Пытаюсь снять с оборотня шапку, хочу померить, но та сидит как влитая. Волк на дёрганье за уши обижается и скалит клыки, почти беззлобно. Я смеюсь. Дальше круговорот каких-то лиц, на своих знакомых я только изредка натыкаюсь. Вот Пашенька отлетает от двух чертих, получив по рогам от Ирины. Вот Галя с синеватым зомби пролетают мимо, умудряясь и в танце что-то обсуждать. Мы танцуем с дриадой, настолько хорошенькой, что я ловлю себя на интересных мыслях. Но они быстро развеиваются, когда меня подхватывают сильные руки. Я поднимаю лицо, тёмные волосы Эдуарда стелются по плечам поверх чёрного плаща, глаза горят красным огнём, на груди болтается здоровенная побрякушка, впивающаяся мне в щеку, когда шеф нежно прижимает меня к себе. Я понимаю, что счастье есть…
– Свежая кровь! Свежая кровь! – начинает громко скандировать зал, и я вдруг прихожу в себя, словно очнувшись от наведённого морока. Веселье затихает и перерастает в напряжённое ожидание. Лица и морды, прежде забавляющие, начинают пугать. На сцену выталкивают какого-то парнишку, молодую женщину, которая устраивалась со мной в один день, мужчину какого, ещё парочку девчонок…
– Анна где? Ветрова? – кричит кто-то из толпы. И всё это сборище чудищ начинает оглядываться в поисках.
Мы стоим почти у выхода из зала, я наполовину скрыта плащом начальника, меня не видно, наверно. Но мне почему-то становится страшно, очень страшно.
– Молчи – шепчет мне на ухо Эдуард, не выпуская из объятий и подталкивая к выходу. Как заворожённая иду за ним. На сцену почему-то совсем не хочется, до потери памяти, а скорее до обретения кристальной ясности сознания, как будто и не пила сегодня.
До выхода мы не добираемся, прямо перед ним мой «вампир» сворачивает вбок и открывает какую-то дверь, совсем незаметную из зала. По узкой лестнице мы выходим на крытую террасу. Я не знала даже, что здесь такие есть. Свет, приглушённый на лестнице, здесь отсутствует в принципе, и выключателя я, отлипшая уже от начальника, не вижу. Но один вопрос меня всё равно волнует сильнее.
– Эдуард Анатольевич, что там происходит? – стараюсь говорить спокойно, но голос невольно срывается. – Что ещё за свежая кровь?
– Ах, это… – раздаётся голос совсем с другой стороны Я настороженно поворачиваюсь на звук, но ни черта в этой темноте не разбираю. – Это обряд посвящения для новичков. Должны же они доказать, что подходят для работы в нашей компании.
Слова совсем нестрашные, а вот голос… отбивает всё желание расспрашивать дальше, но я должна узнать.
– А почему вы меня увели оттуда?
– А почему я должен делиться со всеми такой аппетитной добычей? – слышу за спиной. Я резко оборачиваюсь, но ничего не нащупываю, пугаюсь и отпрыгиваю в сторону, как раз чтобы угодить в капкан жестких и холодных рук, теперь совсем не нежных.
– Не бойся, я же видел, как ты меня смотрела. Тебе понравится… если выживешь, –звучит над ухом с предвкушением. Я бессильно трепыхаюсь, не пытаясь даже кричать. Знаю откуда-то, что бесполезно. – Хоть раз полакомлюсь на этой долбаной работе…
«Вот и сходила на Хэллоуин, – пролетают несвязные мысли. – Ведьмы, черти и вампиры, а теперь и я в роли, что за бред. Ведь это всё чушь, неправда, дурной сон. – Чувствую, как моей шеи касаются губы, и меня передёргивает. – Нет, правда, это всё правда, это правда. Я чувствую, я знаю, я… я… я…
Наклонившийся ко мне начальник получает сначала локтем в бок, а потом, выпустив меня от неожиданности, кулаком в челюсть. Раздается какой-то хруст, Эдуард Анатольевич, теперь я ясно его вижу, катается по полу, держась за щеку и злобно подвывая:
– Тварь неблагодарная, да ты знаешь, на кого руку подняла? Я внучатый племянник самого Дракулы. Я же тебя со свету сживу.
– Да попробуй только, – ласково говорю я, подходя поближе. Шеф предусмотрительно откатывается подальше, в окне замечаю своё отражение с горящими ярко-зелёным глазами. – Посмотрим, что тебе скажет уже твоё начальство за такой провал на работе, нарушение условий трудового договора, превышение служебных полномочий и кровные домогательства. Да это мне компенсацию выдадут за ваши действия неподобающие.
Эдуард Анатольевич сплёвывает, бросает в воздух «у-у-у, ведьма» и смеётся. Зло и недовольно как-то, но смеётся.
– Эх, найду я когда-нибудь того злодея-колдуна, что мой отдел проклял. Ох, доберусь я до него. Пятый год работаю, всё впустую. Как ни придёт новенькая, молодая, симпатичная, так ведьма, а тут еще прирождённая. Тьфу на вас, уволюсь, точно уволюсь, – стонет он уже почти жалобно, но желания пожалеть почему-то не возникает. – Иди уже, чего встала. Будет тебе… компенсация, – тяжело вздыхает поверженный вампир и с трудом поднимается.
Я, не заставляя себя долго упрашивать, махаю на прощание ручкой и уверенно отступаю к дверям. На лестнице несколько раз моргаю, сначала перестраивая «ночное видение», а потом от удивления, потому что на тесной лестнице столпился полный состав нашего отдела: девчонки и Пашенька.
– Мы так, на всякий случай, – поясняет Ирина. Остальные согласно кивают.
– Классно ты его! Теперь полгода точно шелковый будет, – довольно шепчет Алёнка. Вниз мы спускаемся уже все вместе.
Хозяйку квартиры я заблаговременно предупредила, но нотаций я не избежала:
– Что так поздно? Спать не даёшь! И как только в таком виде на улицу выходишь?
И чего не спит, спрашивается? Сказала же, что буду поздно, и просила защёлку не закрывать, так нет же.
На продолжавшиеся всё время моего раздевания в прихожей нравоучения я махаю рукой с пожеланием «да помолчи ты хоть немного» и, полюбовавшись слегка на тётю Машу, беспомощно открывающую рот в беззвучном порицании, прохожу в свою комнату.
Полтора месяца спустя я сижу на работе и испытываю смутное дежавю.
– А Аленка-то у нас ведьма, и Галюня ведьма, а Аннушка так вообще самая натуральная, кровная, да злобная, – раздаётся на весь отдел зловещий шёпот. Улыбаюсь приветливо и машу рукой новой девочке. Скованная немного, первый день работает, симпатичная. Босс расстарался на этот раз. Когда Пашенька утаскивает «добычу» дальше, понятливо перемигиваюсь с подругами. Эдуард Анатольевич опять в пролёте, теперь я это отчётливо вижу. Но гремлина в ксерокс надо будет подкинуть, пусть привыкает.
– Аня, как зелье? – спрашивает Галя.
– Спасибо, всё супер, – благодарю я, не распространяясь, что над рецептом пришлось слегка поработать, – и родители успокоились, и хозяйка пылинки с меня сдувает.
Ирина на совещании, а Алёнка в разговор не вступает, клюёт носом. Любительница на метле погонять, а сейчас не лето всё-таки, и на отвод глаз сил немерено уходит.
Растерянно кручу в руках календарик. Так, Самайн отметили. Интересно, когда следующий шабаш намечается?
P.S. Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны O:-) (а этому бип-бип ксероксу и магия не поможет)
#TaiLin | Край земли |