В нашей семье обходились без эвфемизмов. Сопли назывались соплями, а понос - поносом.
В пору, когда иносказания достигли эзоповских высот, советскую власть за глаза называли Софою, хотя полная форма этого имени, казалось бы, должна была говорить о мудрости.
Богемная братия, среди каковой мне посчастливилось скоротать невозвратные годы юности, встретила меня веселым словарем, в котором более других продвинулись музыканты. Я полагаю, что они выпестовали не менее яркий лексикон, чем постояльцы пенитенциарных учреждений. На всякий уже поименованный предмет находилось какое-нибудь специальное слово. А уж причинным местам в их забавном арго доставались самые забавные наречения.
Басовитый