Предыдущая публикация
В Мыс Шмидта
Трагедия 19 июля 1989 года.
25 лет назад в 80 км. от Певека произошла трагедия - разбился самолёт АН-26 с Певекскими гидрологами на борту. Ниже воспоминания об этой трагической дате Андрея Мостового.
Ни единою буквой не лгу,
Он был чистого слога слуга.
Он писал ей стихи на снегу, —
К сожалению, тают снега.
Но тогда ещё был снегопад —
И свобода писать на снегу,
И большие снежинки, и град
Он губами хватал на бегу.
Мыс Кибера, остров Шалаурова, губа Нольде, полуостров Аачим… Думал ли я, молодой специалист, когда учил эти чукотские названия, как номенклатуру, для сдачи, что через годы точки на карте будут они станут частью судьбы. Моей и не только…
Мыс Кибера.
Катастрофа Ан-26 Якутского УГА на Чукотке
Тип происшествия: катастрофа
Дата: 19 июля 1989 г.
Время: 03:07
Страна: СССР
Место происшествия: Магаданская область, Чукотский АО, 80 км от Певека
Тип ВС: Ан-26
Регистрация ВС: CCCP-26685
Авиакомпания: Аэрофлот (СССР)
Подразделение: Якутское УГА, Колымо-Индигирский ОАО
Фаза полета выполнение авиаработ
Категория рейса Воздушные съемки
Конечный пункт маршрута Певек
Описание
Экипаж выполнял полет днем в СМУ с целью ледовой разведки над акваторией Восточно-Сибирского моря. Задание выполнялось в процессе полета галсами от берега в море и обратно. При выходе из последнего галса, в развороте курса 180 на курс 270 самолет столкнулся с каменистым склоном сопки на высоте 145 м над уровнем моря за 9 градусов до выхода на заданный курс, разрушился и сгорел. За 10 минут до катастрофы неустановленный член экипажа покинул кабину. После этого началось рассогласование во взаимодействии членов экипажа, которое в дальнейшем привело к ошибке в оценке местоположения самолета. За 47 секунд до катастрофы по команде штурмана на удалении 1,2 км от берега на высоте 100 м был начат правый разворот, что при данном удалении вело к неизбежному столкновению с берегом высотой до 170 м. По инструкции разворот надо было выполнять на удалении не менее 10 км от берега. В дальнейшем экипаж опасность ситуации не распознал и никаких мер для предотвращения столкновения не принял. Катастрофа произошла в районе мыса Кибера близ о-ва Шалаурова.
Сведения о экипаже КВС Борисов Евгений Васильевич
второй пилот Верчук Анатолий Моисеевич
штурман Кузьмичев Юрий Викторович
бортмеханик Павлюк Виктор Григорьевич
бортрадист Чайка Вячеслав Борисович
бортоператор Малюков Александр Федорович
гидрологи:
Марьинский Валерий
Шарыгин Юрий
Кожевников Андрей
капитан-наставник Глушак Владимир
Вот так. Летели, не сориентировались, прозевали гору и разбились.
Было это на мысе Кибера. На карте он находится возле буквы «г» в фразе «губа Нольде».
Малый островок в море – остров Шалаурова. Посмотрим на местность «глазами Google», развернув изображение на юг-юго-запад и придав местности перспективу. Мы видим здесь мыс Кибера и остров Шалаурова.
Хорошо видно, что восточная часть мыса Кибера представляет собой высокую скалу.
Так выглядит остров в действительности. Вид с материка на ССВ.
Общий вид мыса Кибера, вид на ЗЮЗ.
Ан-26 шел несколько южнее, слева направо, начал делать правый поворот, но было поздно: он под некоторым углом ударился о склон горы, взорвался и разрушился в воздухе.
Всех троих гидрологов я знал. Со всеми я работал.
Валера Марьинский.
Пока все гидрологи с удовольствием фотографировались для газеты к 23 февраля, Валера хотел сделать что-то нужное. Поэтому он даже не стал смотреть в объектив…
Он родился в Мичуринске. Очень умный. Собирался писать диссертацию. Прекрасно знал математику, был очень аккуратный. Его ледовые карты можно до сих пор показывать как образец точности и опрятности. Тонкий, ироничный, искренний. У него остались жена Оля и трое детей. Помню, когда я в первый раз собирался на ледовую разведку и спрашивал, что из себя представляет Черский, Валера первым делом сказал: «там растут деревья». Точно и лаконично. Для певекчанина это была исчерпывающая характеристика места. В другой раз мы перелетали на ледовике с Валерой из Певека в Черский. И, между делом, обсуждали новый тогда фильм «Секрет ее молодости». Его оценка была такой: «Им там хорошо, они пляшут, переодеваются. А мы тут при чем?» При этом более серьезного гидролога найти было сложно.
Я помню, зашли мы с женой на минутку к Марьинским комнату в "Дунае" (так назывался дом) и поразились мебели, которую Валера сделал сам. Двухъярусная кровать, аккуратные шкафцики. Все очень продуманно, и умело выполнено. Я по-доброму завидовал.
Юра Шарыгин. Вот он, в августе 1983 года, на подходах к Колыме, вторым гидрологом, рисует ледовую карту на борту ИЛ-14.
Он учил меня практическим азам составления ледовых карт. В мой второй полет на островах Новая Сибирь я сделал ошибку и прочертил галс вместо одного мыса на другой. Непростительно. Я сидел, смотрел на карту, терял время и не понимал, что делать. Юра увидел и со словами «Смотри, как надо!» волевым движением рядом начертил другой галс, перенес границы зон, а старый галс затер напрочь. У меня в голове замелькали косинусы малых углов, я глупый был, математикой мыслил… Юра мне реально помог.
Через год в Певек на навигацию приехали люди из Арктического института. Все старые знакомые, ленинградцы. Июнь. Мы сидим в первом часу ночи, а это полярный день, на берегу бухты, вид красивейший, культурно выпиваем, встречу празднуем. Юра дошел до нужной кондиции и начал приставать к всем со словами: «А не слабо ли мне доплыть вон до той льдинки?» До льдинки метров 25 и назад столько же. Приставал он, приставал, пока его жена Люда не сказала: «Да слабо тебе, Юрка! Вечно ты только хвастаешься!» Это был спусковой крючок. Юра только сбросил казенную кожаную летную куртку, ботинки и рубашке и дефицитных тогда джинсах кинулся в ледяную воду. У меня в глазах и сейчас стоит летняя ночь и Юра, кролем режущий Восточно-Сибирское море. До льдинки он доплыл, назад вернулся. Вышел героем! Мы его, героя, немедленно отправили домой переодеваться. Ничего, с ним не случилось, даже насморка не было.
Еще один кадр. Март 1983, Певек, штабное проигрывание зимней навигации. Валера и Юра стоят в заднем ряду. (Слева в первом ряду – начальник гидрометбюро П.И. Зимич. Межу Юрой и Валерой – начальник отдела ледовой разведки В.П. Терешков.)
Андрей Кожевников. Самый молодой из всех, кто был на борту.
На этом снимке он второй слева.
Андрея я знал еще по Ленинградскому Университету. Он учился на нашей кафедре, на два курса младше меня. Уже тогда в коридорах Альма-Матер он обращал на себя, высокий активный парень. Работал в профсоюзе факультета. Например, организовывал абонементы в университетский бассейн на Васильевском острове. И вот он в Певеке. Там и без него было много молодых, жизнерадостных людей. Но Андрей затмил, пожалуй, всех.
Родился Андрей в Вышнем Волочке, между Ленинградом и Москвой. Когда родился, фамилия у него была Авдохин. Отца он не знал, и уже в Певеке взял фамилию матери – Кожевников.
Каюсь, первое впечатление у меня было не очень приязненное, но через пару недель я изменил свое мнение на самое высокое. Моей жене он понравился сразу. Рослый, веселый, умный, активный, он взялся за все дела сразу и везде преуспевал. Акцентированная манера говорить слегка напоминала Собчака (впрочим, Собчака я тогда еще не знал, и впору говорить, что тот учился у Андрея.) Из известных людей фигурой и статью Андрей мне больше всего напоминает адмирала Колчака.
Ох, и посмеялись мы с ним! А еще мы строили ледовые прогнозы; в темноте лаборатории, с помощью УТП-2 составляли карты разрывов ледяного покрова; к 40-летию Победы организовывали вечер «Люди творчества - Победе». На этом вечере Андрей профессионально читал воспоминания известного музыканта, который в ленинградскую блокаду играл «Апассионату» замерзающему человеку. От музыки и чтения Андрея бежал мороз по коже!
Как раз в то время началась перестройка, открылись новые возможности. Он один из первых почувствовал это. «Теперь не 37-й год!» - означало из его уст «будь смелее!»
Под «антиалкогольную дудочку» мы организовали… назовем это «клубом комсомольской трезвости», хотя у нас никто особенно и не пил. Неофициальное название «Три рубля». Потому что мы сбрасывались по 3 рубля, шли в профком или партком и излагали желаемое. А желади мы куда-нибудь выехать на природу. Нам шли навстречу, давали машину, и мы выезжали в интересное место. Собранные деньги тратили исключительно на томатный сок и продукты. Так мы побывали на Валькумейской сопке и на урановых приисках в районе Гыргычана. Где-то у меня об этом есть пост. И то, и другое было заслугой Андрея Кожевникова.
Вот мы, на склоне Гыргычана, греемся чаем на месте бывшего уранового рудника. Андрей жмурится на нежарком чукотском солнышке. (Что-то спешно доедаю я.) 14 июля 1985 года.
В 1985 году наши пути разошлись. Я закончил работу в Певеке и уехал в Хабаровск, Андрей в момент моего отъезда был в Анадыре на антиалкогольном семинаре.
После «трехлетней выдержки» молодым специалистом в Певеке Андрей уехал в Ленинград и стал работать в НИИ Арктики и Антарктики.
В 1989 году он приехал в составе научно-оперативной группы в Певек, где поднялся на борт 26685. Уходили как обычно, на работу. Оставляли свои дела недоделанными.
а он спешил, недоспешил.
осталось недорешено
все то, что он недорешил
19 июля 1989 года «по нулям» (в 00:00 мск, 09:00 местного) самолет поднялся со Шмидта и частыми галсами пошел вдоль берега. Для чего: тщательно исследовать маршрут движения судов во льдах.
Штурманская работа в Арктике требует высочайшей точности. Малейшая ошибка может стать гибельной. Поэтому толковые штурманы там на вес золота. (В штурманском деле наработаны проверенные методики, одна из них – на тактической разведке ходить П-образными галсами вдоль берега. Я как-то налюдал за работой Саши Князькова. Он летал как Бог! Один раз он сделал маршрут из 14 (!) «подвесных», не привязанных к берегу, точек. Через пару часов полета над льдами мы вышли прямо на триангуляционный знак на берегу. Я видел, как он проплыл точно под нами, и, офигевший, воскликнул: «Саша, ты сделал это!» Он улыбнулся божественной улыбкой в ответ…)
А тут они столкнулись… До этого ледовые разведчики летали на ИЛ-14. Видимо, парк авиатехники требовал замены, и ребята полетели на АН-26. Это машина менее поворотливая, чем ИЛ-14.
Они были в воздухе 3 часа. До дома оставалось часа два. Видимо, был туман. Экипаж сработал неточно.
В Певеке случился шок. Кончено, потом туда летали, собирали останки и части самолета. На месте катастрофы был установлен пропеллер от самолета. И, помнится, крест.
Он знать хотел всё от и до,
Но не добрался он, не до...
Ни до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин,
И ту, которая одна,
Недолюбил! Недолюбил! Недолюбил!
У Андрея не было детей. Была девушка на материке, но, по-моему, он так и не успел жениться.
У Юрия Шарыгина есть сын Максим, сейчас он живет, кажется, в Москве.
У Валеры осталась жена и трое детей. Оля Марьинская родом из Лысьвы (Пермский край), где живут родители моей жены. В июле этого года я ездил в Лысьву, хотел встретиться с Олей, но она в этот момент уезжала в Екатеринбург, и мы смогли лишь минут десять поговорить по телефону. Оля – учитель. Умница, она воспитала троих отличных детей, все они умом и статью пошли в папу с мамой, живут кто в Перми, кто в Екатеринбурге. Незадолго до этого Оля вернулась из Питера, где собрались ветераны Певекской гидрометслужбы, ее приглашали. Помнят, ценят.
Уже после написания этого поста все трое детей Валеры откликнулись. Вместе мы исправили неточности текста.
Жизнь течет дальше.
Сегодня, 19 июля 2009 года в «Магаданской правде» должны выйти в свет статья Людмилы Заварухиной, которая в то время жила в Певеке и знала всех ледовых разведчиков.
Как-то у нас в полете тоже была предпосылка к летному происшествию. Это было в 1983 году, в моем третьем полете. Мы возвращались из глубокой Арктики и должны были пройти западнее островов Новой Сибири. Там есть остров Бельковский, высота 400 метров. Был туман, то ли штурман ошибся, то ли ветром нас снесло, короче, наш курс лег в 20 милях восточнее, прямо на остров. Наша высота была метров 100-150. Я сидел и спокойно рисовал карту. За спиной у меня возникло какое-то движение, голоса, и все успокоилось. Затем первый гидролог Жора Торохов вышел из своего отсека и сказа примерно следующее: «Ну, Андрей, считай, что мы в рубашке родились! Мы вышли прямо на остров. Я смотрю, подо мной вместо льда или воды бревна пошли. Хорошо, что КВС (командир воздушного) почувствовал болтанку, неладное, и взял выше». Если честно, я тогда ничего не прочувствовал.
Печатльная статистика гибели на ледовой разведке.
В Охотском море, на Шантарских островах. 1 августа 1981 г. самолет ИЛ-14 ледовой разведки с 9-ю членами экипажа на борту в тумане врезался в остров Утичий. (http://www.airdisaster.ru/database.php?id=197)
10 августа 1959 года на мысе Шелагский, близ Певека, разбился Ли-2. Самолет шел близко к берегу, сильным нисходящим потоком воздуха его бросило на скалы.
(http://www.airdisaster.ru/database.php?id=521)
В 1929 году на Косе Двух Пилотов разбился самолет "Гамильтон". Пилотами были известный полярный летчик американец Бен Эйельсон и Борг Осланд. Они летали с Аляски на спасение затертой во льдах шхуны «Нанук» Олафа Свенсона.
А бывают случаи счастливые. Это было на мысе Челюскина. Год не помню, пересказываю на уровне байки. «Тролль Челюскин» ( (с) Нансен) – самая северная точка Евразии, имеет довольно высокий берег. Ледовики, как Вы поняли, летают низко. На борту был А.А. Арикайнен, известный в полярной науке человек. Он тогда летел вторым гидрологом, рисовал карту. Готовились к посадке. Вдруг началась резкая тряска. «Вот гады! Совсем садиться не умеют!» - только и подумал А.А. За его спиной раздался топот ног, и все стихло. Осмотрелся А.А., вышел через открытую дверь. Вокруг только белая тундра. Не там сели. Долго боялись подойти к самолету – вдруг загорится. Нет, не загорелся. Холодно стало. Зашли, достали аварийный комплект, вышли на связь, помощь пришла. Все остались живы.
В конце 1991 года СССР не стало, а в 1992 году ледовая разведка как производство закончилась. Будем надеяться, на время. Ведь поднимался же недавно Андрей Масанов с борта НЭС «Академик Федоров» и на вертолете летал на полюс. Уже с GPS. «Андрюша, это – другой уровень свободы!»
Я теперь не жалею вовсе,
То, что юности кончилась сказка
Это в сердце стучится не осень,
А стучатся друзья по связкам.
Так вспоминайте о них, как о близких,
Что пути свои не свершили
И несите свои записки
До не взятой ими вершины.
Ах, алмазный мой венец!..
#музыка
Следующая публикация
Продлится до 5 ноября 2021 года.
Так же по ссылке вы найдете статью с которой Валерия прошла в финал конкурса, она повествует о непростой жизни и закулисье общественной организации помощи животным «Снежный нос» из Певека.
«Тема бездомных животных остро стоит на Чукотке. Анастасия Горельцева с командой одни из немногих, кто взяла ситуацию в свои руки и начала её решать. Я хотела привлечь внимание общественности к этой теме, поэтому решила отправить наш совместный текст на конкурс. Рада, что прошла в финал, сейчас всеми силами пытаюсь собрать голоса для победы!», – рассказала Валерия.
Комментарии 4