А разве мы шумели?
Ну, Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе,
Я тихонько играл на губе.
Восемь пятых размер соблюдая,
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу,
Коля бил по кастрюле в углу...
Кирпичом. Но негромко и редко.
"Не шумите!" - сказала соседка.
А никто и не думал шуметь.
Вася пел, ведь нельзя же не петь!
А что голос у Васьки скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей.
Кто стучал, кто гремел, кто гудел,
Чтобы он не смущался и пел.
Александр Кушнер
Ну, Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе,
Я тихонько играл на губе.
Восемь пятых размер соблюдая,
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу,
Коля бил по кастрюле в углу...
Кирпичом. Но негромко и редко.
"Не шумите!" - сказала соседка.
А никто и не думал шуметь.
Вася пел, ведь нельзя же не петь!
А что голос у Васьки скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей.
Кто стучал, кто гремел, кто гудел,
Чтобы он не смущался и пел.
Александр Кушнер
Ты войдешь и молча сядешь
близ меня, в вечерний час,
и рассеянно пригладишь
на груди атлас.
Тихо книгу я закрою,
тихо подниму глаза,
пронесется надо мною
прежняя гроза.
Ты устало усмехнешься,
я коснусь твоей руки,
побледнеешь, отвернешься,
полная тоски.
"Жизнь моя,-- скажу я властно,--
не сердись -- ты не права!"
Но пойму я, что напрасны
старые слова.
Ты ногтем забарабанишь:
поздно, поздно уж теперь!
Оглядишься, быстро встанешь...
Скрипнет, стукнет дверь...
Отодвину занавески,
головой прижмусь к стеклу:
ты мелькнешь в закатном блеске
и уйдешь во мглу.
В.Набоков,23 мая
близ меня, в вечерний час,
и рассеянно пригладишь
на груди атлас.
Тихо книгу я закрою,
тихо подниму глаза,
пронесется надо мною
прежняя гроза.
Ты устало усмехнешься,
я коснусь твоей руки,
побледнеешь, отвернешься,
полная тоски.
"Жизнь моя,-- скажу я властно,--
не сердись -- ты не права!"
Но пойму я, что напрасны
старые слова.
Ты ногтем забарабанишь:
поздно, поздно уж теперь!
Оглядишься, быстро встанешь...
Скрипнет, стукнет дверь...
Отодвину занавески,
головой прижмусь к стеклу:
ты мелькнешь в закатном блеске
и уйдешь во мглу.
В.Набоков,23 мая
Я бы вам рассказала, о чём моя новая песня!
Только вам всё равно. Есть у вас «поважнее» дела.
И поэтому мы ни вчера, ни сегодня не вместе!
И поэтому я коротаю одна вечера!
Я бы вам рассказала, какие мне снятся сюжеты!
Только вам всё равно. Вас мои не тревожат мечты.
Всё, что вас беспокоит: соглашусь ли я с вами на… «это»?..
Не напрасно ли вы притащили мне снова цветы?!
Я бы вам рассказала, почему вы всё время «в пролёте»!
Только вам всё равно. Бог не дал вам, как видно, ума.
Вы меня никогда – ни за что, ни про что – не поймёте.
И поэтому я все проблемы решаю сама!
Я бы вам рассказала, как забавно мне было с любимым!
Только вам всё равно. Вы не в силах его превзойти.
И поэтому всё, что просил
Только вам всё равно. Есть у вас «поважнее» дела.
И поэтому мы ни вчера, ни сегодня не вместе!
И поэтому я коротаю одна вечера!
Я бы вам рассказала, какие мне снятся сюжеты!
Только вам всё равно. Вас мои не тревожат мечты.
Всё, что вас беспокоит: соглашусь ли я с вами на… «это»?..
Не напрасно ли вы притащили мне снова цветы?!
Я бы вам рассказала, почему вы всё время «в пролёте»!
Только вам всё равно. Бог не дал вам, как видно, ума.
Вы меня никогда – ни за что, ни про что – не поймёте.
И поэтому я все проблемы решаю сама!
Я бы вам рассказала, как забавно мне было с любимым!
Только вам всё равно. Вы не в силах его превзойти.
И поэтому всё, что просил
Ну, кто сказал, что нужен важный повод,
Чтоб подарить тепло и доброту,
Чтобы развеять в наших душах холод
И оживить крылатую мечту?!
А, впрочем, знаю — есть такие люди,
Которым повод вовсе ни к чему,
Они нести добро на щедром блюде
Не запрещают сердцу своему!
Пусть даже, если лично не знакомы,
Пусть даже, если не узнаешь ты,
Кто именно, нарушив все законы,
Принёс тебе букет из Доброты!
Но станет жизнь вдруг ярче и теплее
Не на день, а на много добрых лет!
И, потому, на свете нет ценнее,
Чем «просто так» подаренный Вам Свет!
Михаил Азнауров, 2014
Мир привык менять одежду,
Что ни день — уже в другой,
Так что нет различий между
Господином и слугой.
Показал толпе бумагу,
Где печать и вензеля,
И, глядишь, тебя, бродягу,
Все сочли за короля.
Пропустил стаканчик лишку,
Покуражился слегка,
И, глядишь, тебя, трусишку,
Все сочли за смельчака.
Изменил хотя бы просто
Выражение лица,
И, глядишь, тебя, прохвоста,
Все сочли за мудреца.
Но, подняв бокал кларета,
Скажем добрые слова
В адрес тех, кто делал это
Только ради озорства.
Кто, служа перу и кисти,
В мире пестрой мишуры
Не знавал иной корысти,
Кроме радости Игры.
Кто, — блефуя всенародно,
Потешаясь над толпой,
Был порою кем угодно,
Но всегда — самим собой.
1982г.
Что ни день — уже в другой,
Так что нет различий между
Господином и слугой.
Показал толпе бумагу,
Где печать и вензеля,
И, глядишь, тебя, бродягу,
Все сочли за короля.
Пропустил стаканчик лишку,
Покуражился слегка,
И, глядишь, тебя, трусишку,
Все сочли за смельчака.
Изменил хотя бы просто
Выражение лица,
И, глядишь, тебя, прохвоста,
Все сочли за мудреца.
Но, подняв бокал кларета,
Скажем добрые слова
В адрес тех, кто делал это
Только ради озорства.
Кто, служа перу и кисти,
В мире пестрой мишуры
Не знавал иной корысти,
Кроме радости Игры.
Кто, — блефуя всенародно,
Потешаясь над толпой,
Был порою кем угодно,
Но всегда — самим собой.
1982г.
Шли двое через пустоту,
Сбивая души о дорогу.
Несли вдвоем одну мечту,
Одну надежду и тревогу.
Стучало сердце у виска,
А злость и нежность – в горле комом.
Шагали двое плюс тоска
По переулкам незнакомым.
По бездорожью умных фраз,
По паутине пыльных буден,
Пообещав – в который раз! –
Не верить ни богам, ни людям.
И в серость вечную глядя
(Палитра замкнутого круга!),
Бежали двое от себя,
Любя мучительно друг друга.
Так, по сожженному мосту,
По тишине уснувших улиц
Шли двое через пустоту…
И так печально разминулись.
© Copyright: Ольга Климакова, 2006
Сбивая души о дорогу.
Несли вдвоем одну мечту,
Одну надежду и тревогу.
Стучало сердце у виска,
А злость и нежность – в горле комом.
Шагали двое плюс тоска
По переулкам незнакомым.
По бездорожью умных фраз,
По паутине пыльных буден,
Пообещав – в который раз! –
Не верить ни богам, ни людям.
И в серость вечную глядя
(Палитра замкнутого круга!),
Бежали двое от себя,
Любя мучительно друг друга.
Так, по сожженному мосту,
По тишине уснувших улиц
Шли двое через пустоту…
И так печально разминулись.
© Copyright: Ольга Климакова, 2006
Ищите «своих» людей –
Страстных, счастливых, сильных,
Горящих, как сто свечей,
Безумных, любвеобильных;
Ищите «своих» людей -
Смеющихся вслух и громко,
Несущих в себе сто идей,
Добрых душой и скромных.
Ищите «своих» людей,
Они словно звезды в небе,
Как камни на дне морей,
Как поры в душистом хлебе.
Ищите «своих» людей -
В которых есть жажда жизни,
С кем будет идти веселей,
И с кем одинаковы мысли.
Ищите «своих» людей -
С морщинками и в веснушках,
Ищите среди детей,
Ровесников и старушек.
С кем будет не страшен мороз,
И сладок пуд горького перца.
Но как их найти – вот вопрос…
…Вам ваше подскажет сердце!
© Copyright: Светлана Чеколаева, 2015
Свидетельство о публикации №115101404798
Страстных, счастливых, сильных,
Горящих, как сто свечей,
Безумных, любвеобильных;
Ищите «своих» людей -
Смеющихся вслух и громко,
Несущих в себе сто идей,
Добрых душой и скромных.
Ищите «своих» людей,
Они словно звезды в небе,
Как камни на дне морей,
Как поры в душистом хлебе.
Ищите «своих» людей -
В которых есть жажда жизни,
С кем будет идти веселей,
И с кем одинаковы мысли.
Ищите «своих» людей -
С морщинками и в веснушках,
Ищите среди детей,
Ровесников и старушек.
С кем будет не страшен мороз,
И сладок пуд горького перца.
Но как их найти – вот вопрос…
…Вам ваше подскажет сердце!
© Copyright: Светлана Чеколаева, 2015
Свидетельство о публикации №115101404798
Ты
часто вспоминаешь старый дом.
А он,
забытый, жмется к той березке,
Которую
садили вы с отцом.
В
заборе щели– выбил кто- то доски.
Он
помнит детский смех, тепло печи,
Шум
радио и старый телевизор.
Он
помнит пасху, помнит куличи.
И
ласточек, что жили под карнизом.
Он
часто плачет дождевой слезой,
Которая
уже течёт сквозь крышу.
И
шепчется с березкой, как с сестрой.
И
жалко им, что их никто не слышит.
Он
ждёт , когда откроет кто-то дверь,
Пройдется
по скрипучим половицам.
И,
когда дремлет в лютую метель,
Ему,
бывает, часто это снится.
Ты не
приедешь– не к кому уже.
И
жизнью городской вполне доволен.
А дом
в воспоминаньях и в душе.
И в
серых снимках старого альбома.
©
Римма
Казакова
* * *
В какой–то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.
Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.
И жизнь – не выставка, не сцена,
не бесполезность щедрых трат,
и если что и впрямь бесценно –
сердца, которые болят.
* * *
В какой–то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.
Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.
И жизнь – не выставка, не сцена,
не бесполезность щедрых трат,
и если что и впрямь бесценно –
сердца, которые болят.
03:08
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Иному – и скука, и мука, А кто-то замрёт, не дыша…
Поэзия – это наука О том, что такое душа.
И нет упоения выше, Чем пить этот сладостный гнёт!
Имеющий уши – услышит, Имеющий душу – поймёт…
Ирина Кияшко
Скрыть информацию
- Омск
Фото из альбомов
Ссылки на группу
192 258 участников