Намокали
крыши и купола церквей. Изменялись политические, экологические и кормовые
условия. Улетали птицы. Без виз и штампов в паспортах. Вместе. По
предварительному сговору. Они пролетали над разбитыми трамвайными путями,
площадью Победы и навечно застывшим колесом обозрения. Над серым Домом
офицеров, нулевым километром и роддомом, в котором когда-то родился Циск. Над
зданием госбезопасности, Главпочтамтом и Красным Костелом, где совсем еще юная,
заплаканная переводчица шептала единственную известную ей молитву:
— Магутны Божа! Уладар сусьветау, вялiзных сонцау i сэрц
малых, над нашай крышай, цiхай i ветлай, рассып праменьне свае хвалы. дай спор у працы, у дзённай, шэрай... на хлеб штодзённы... на
родны край, павагу, сiлу i велiч веры у нашу прауду, у прышласьць — дай! Дай
урадлiвасьць жытнёвым нiвам, учынкам нашым пайшлi умалот... зрабi свабоднай, зрабi шчасьлiвай крашу нашу i наш
народ!
Она
шептала, и улетали птицы. Как птицы, улетали дни. Один за другим, стаей, чтобы
никогда не вернуться.
Саша Филипенко "Бывший сын"
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев